«Я не вижу смысла в школе, если человеку легче учиться без нее». Артём Соловейчик.
Сегодня ситуация в сфере образования хороша тем, что появилось много альтернатив. Например, раньше все старались идти в старшую школу. Если тебя отправляли в ПТУ, это казалось концом жизни. Сейчас в некоторых колледжах такой огромный конкурс, что те, кто не могут туда поступить, остаются в 10–11-х классах вынужденно.
Это произошло, во-первых, потому, что изменились сами колледжи. В период безработицы многие хотели поскорее получить профессию, и среднее образование стало более востребованным.
Во-вторых, колледжи позволяют избежать ЕГЭ. После их окончания можно продолжить учебу и поступить в университет
Мне кажется, сейчас в школу вообще можно не ходить, а получать образование на семейном обучении или экстерном. У меня четыре старших сына. Трое из них учились, а один сказал, что в школу больше ходить не будет. Я не умею заставлять детей делать то, что они не хотят, поэтому мой сын учился дома. В итоге он поступил в аспирантуру и ординатуру, получил профессию. Между ним и теми сыновьями, которые ходили в школу, нет никакой разницы. Он живет в другой стране, и, когда я приезжаю к нему в гости, мне кажется, что я даже не дотягиваю до его уровня.
Я не вижу смысла в школе, если человеку легче учиться без нее. Есть дети, которые физически не могут ее выдержать
Я предлагаю родителям попробовать три дня посидеть на уроках вместе с детьми. Не чтобы посмотреть на качество образования, а чтобы проверить, хватит ли у них сил продержаться 6–8 уроков в день. Если бы я стал министром просвещения, я бы дал школьникам возможность взять саббатикал. Это один год, когда можно не ходить в школу, ничего не делать и не испытывать вину по этому поводу. Тот «веер возможностей», который есть сейчас, позволяет детям самим управлять своим образованием, быть «самопедагогами». Тому есть хороший пример — школа «Летово». Она занимает первое место в мире по качеству, потому что ее выпускники поступают в Гарвард, Стэнфорд, Кембридж и Оксфорд.
Внутри «Летово» каждый ребенок строит свою индивидуальную школу, почти переходит на самообразование. Дети сами выбирают, с какими педагогами общаться и какими ресурсами пользоваться. Они сами ставят себе задачи и оценивают качество своего обучения. У этих детей появляются амбиции, потому что в них воспитали бесстрашие. В первый год ребенок привыкает к новой системе: «Ничего себе, я что, теперь сам всё делаю?» Во второй он понимает, что в его руках большая сила, а в третий — взлетает, как ракета. И поступает в лучший вуз мира.
«Ищите ответ на главный вопрос — «Зачем?”»
Моя дочь хотела поступить в Гарвард. Ей нужно было написать эссе о том, почему она хочет там учиться. Она не очень серьезно к этому отнеслась. Всё остальное у нее было настолько шикарно, что говорило само за себя: «А где же мне еще учиться, если не в Гарварде». И вот ей приходит письмо: «Извините, попробуйте позже». В тот момент я увидел, как, оказывается, человек замирает, когда его спрашивают, зачем он что-то делает. Без ответа на этот вопрос ничего не получится.
Когда мы готовим детей к ЕГЭ, мы упускаем самое важное — энергию внутренней самореализации каждого из них. В школах огромные нагрузки, и проблема не в том, что 11 лет — это слишком много или мало. А в том, что дети не понимают, зачем им всё это нужно. Их просто «дотягивают» до конца учителя и родители.
Я люблю рассказывать историю об Александре Наумовиче Тубельском, педагоге-новаторе. В своей «Школе самоопределения» в 90-х годах он позвал всех детей в актовый зал и сказал: «Хватит играть в кошки-мышки. Если вы не знаете, зачем идти на физику, можете не ходить». Он считал, что человек должен знать, зачем ему учиться. Тогда он больше вкладывается, по-другому усваивает знания: не так, что в одно ухо влетело, а в другое вылетело.
В 10-м классе я отказался ходить в школу. Тогда мой отец, Симон Львович Соловейчик, известный педагог, не смог объяснить мне, зачем это надо. Он был так потрясен своей растерянностью, что написал книгу «Учение с увлечением». В ней он искал ответ на вопрос «Зачем учиться?» — и пришел к выводу, что ответа нет. Культура и учеба — это наследство, которое можно только передать. Его либо берешь, либо нет.
«Будьте родителями, а не водителями»
Когда ребенок рождается, у нас нет к нему претензий. Он сразу замечательный и прекрасный. А потом появляется целый набор представлений о том, каким он станет. Мы ставим перед ним определенные цели: он должен дружить с хорошими мальчиками и девочками, быть аккуратно подстриженным, чистить зубы. Мы постоянно направляем его в ту сторону, в которую хотим. В слове «родители» меняется маленькая деталь, одна буква, — и мы превращаемся из родителей в водителей.
Будьте родителями, а не водителями. И на каждом повороте, который вам непонятен, не «держите руль», а пытайтесь осознать вместе с ребенком, кто он и чего он хочет. Исследования показывают, что, когда людей на смертном одре спрашивают, о чем они жалеют, 80% ответов: «Я сожалею о том, что прожил не свою жизнь».
Настоящий подарок для ребенка — создать ему такие условия, чтобы он никогда не чувствовал, будто проживает чужую жизнь
Подростками постоянно манипулируют. Когда родителям выгодно одно, им говорят, что они еще маленькие, а когда выгодно другое — уже большие. Поставьте себя на место ребенка 13–14 лет. Всё, что у него есть, не он купил. Дом, в котором он живет, не он построил. Он ничего в этой жизни не выбирал. Кардинально — он даже не выбирал рождаться.
Родители любят говорить: «Мы тебе столько всего даем, а ты…» Но каждому ребенку нужно время, чтобы извлечь ценность из всего, что ему дали. К тому же его постоянно пытаются подстраховать: «Помолчи, тебя могут не понять!», «Подумай сто раз, прежде чем что-то сказать». Мы давим, запугиваем: «Ты станешь дворником, если будешь плохо учиться».
Во-первых, я работал уборщиком в Манеже и не могу сказать точно, где я больше научился жизни: там или в аспирантуре
Во-вторых, лозунг Советского Союза «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят» — неправда. Живите, рискуйте, сорите, я всё уберу. Попробуйте сделать ставку на то, чтобы не запрещать ребенку идти туда, где опасность. Проходите через опасности рядом с ним. Вы увидите, что он очень быстро повзрослеет в хорошем смысле. У него исчезнут ужимки, изменится осанка, он станет более осознанным.
У ребенка, которого всю жизнь держали за «маленького» и очень опекали, сознание раба. Он боится своих мыслей, боится взрослеть. Настало время нового племени людей. Это дети, которые говорят «я хочу быть человеком, а не ребенком, учеником или рабом». И это огромный родительский, педагогический труд — дать ребенку право быть собой.
Подробнее на «Меле»: https://mel.fm/ucheba/shkola/7856214-ya-ne-vizhu-smysla-v-shkole-esli-cheloveku-legche-uchitsya-bez-neye-artem-soloveychik-o-tom-kak-dolz
